Сотни полуодетых новосибирцев спустились в подземелье, чтобы сквозь боль предаться удовольствию
Около полутора сотен тату-мастеров и сотни желающих прилюдно украсить себя очередным рисунком собрались в минувшие выходные под Красным проспектом: 18–20 августа в лофте «Подземка» проходил Сибирский фестиваль татуировки. Такие мероприятия уже стали традиционными (их организуют в Новосибирске с 2008 года). Впрочем, этот фестиваль отличился: о нём написали не только местные СМИ, но и британский таблоид The Sun. Самые красочные и острые моменты события — в репортаже НГС.АФИША.
Три дня больше сотни мастеров набивали татуировки на глазах заинтересованной публики.
Публика была именно что заинтересованная: праздных зрителей собралось немного, в основном люди, явно вовлечённые в тему. Билеты стоили 600–800 рублей на один день фестиваля или 1600 рублей — на все три дня.
По атмосфере фестиваль напоминал нечто среднее между мастерской художника, полевым госпиталем и фильмом «От заката до рассвета».
В подземелье не только делали татуировки (и выбирали из них лучшие), но и продавали инструменты и краски, а также футболки и прочие вещи, которые могут пригодиться не только профессионалам, но и кому угодно. Например, страшные маски или черепа.
Большой тату-фестиваль проходит в Новосибирске в конце лета уже в седьмой раз — первый подобный организовали в 2008 году в клубе «Отдых» и назвали его «Диктатура». Но год назад фестиваль пережил организационные потрясения и раскол, после чего возникла некоторая путаница с названиями и исчислением.
В «Подземке» фестиваль проходил впервые. По оценкам организаторов, за три дня в зале поработали примерно полторы сотни мастеров — большая часть из них представляла Сибирь, но были и художники из Финляндии, Китая и Германии.
Гости из Китая, рассуждая о различиях подхода к рисункам на теле в России и на родине, заметили, что их татуировщики придают больше значения смыслу, чем форме, чаще прямо или косвенно обращаются к мифологии, а также более романтичны в выборе сюжетов.
Ещё охотнее китайские художники говорили, что тату для них — форма медитации и успокоения.
Оливия, мастер из Финляндии, так ответила на вопрос о различиях российского и финского подхода: «Я заметила, что большинство здесь делают более или менее реалистичные татуировки — в Финляндии было бы больше разнообразия стилей. Но и здесь я уже заметила несколько интересных новаторских татуировок. Я бы сказала, что в конечном счёте мы говорим об одном и том же — различается только язык».
За 9 лет существования фестиваля девушки-мастера из редкости стали обыденностью, а сама профессия — образцовой по гендерному равенству: женщин среди художников (включая и самых признанных в сообществе) примерно половина. То же соотношение полов, по наблюдениям корреспондента НГС.АФИША, было у желающих сделать татуировку.
Тату — вещь индивидуальная не только в смысле бесконечного многообразия, но и в смысле восприятия процесса. Кто-то преспокойно дремлет во время нанесения, кто-то охотно болтает с проходящими мимо, а кому-то, наоборот, слишком дискомфортно для любых разговоров.
Некоторым и вовсе нужны моральная поддержка и сильная девичья рука. Впрочем, ощущения зависят не только от индивидуального болевого порога, но и от места нанесения. Одним из наименее чувствительных участков считается бицепс — возможно, это одна из причин, по которым татуировки именно в этом месте так распространены.
Подобный фестиваль — отличное место, чтобы продемонстрировать не только татуировки, но и другие модификации внешности. Например, смелый макияж, который, впрочем, в последние года два настолько уверенно сходит с подиумов в жизнь, что розовые брови скоро станут уместными во многих офисах и в любом районе города.
Собственно, сама татуировка за последние лет десять (то есть примерно за время существования новосибирского фестиваля) стала куда менее экзотическим украшением. Тем не менее у некоторых консервативно настроенных граждан рисунки на теле до сих пор вызывают страх и отвращение.
«Не помню, чтобы мне говорили что-то неприятное. Теоретические, наверное, так реагировать могут бабушки или дедушки. Может быть, дело в том, что я первая начинаю улыбаться людям», — рассказала Зарема, которая представилась как «мастер заплетательных дел» (девушка плетёт дреды, косы и афрокосы).
«Конечно, сталкивалась с негативом. Я обычно на рассуждения из разряда «как это будет выглядеть в старости» напоминаю, что в том возрасте мы все будем одинаково дряхлые, с татуировками или без. Кто это говорит? Мне кажется, это люди, у которых нет личной жизни», — ответила на вопросы НГС.АФИША эффектный финансовый аналитик Кристина.
Пока молодому человеку набивали на бедре сюжет из «Звёздных войн», он читал Джорджа Мартина.
А этот гость фестиваля дополнил крупную татуировку на тему Великой Отечественной войны фигурами солдат со знаменитой фотографии Марка Маркова-Гринберга.
Работник общепита Роман признался, что собрал эпическое произведение на своей спине «из разных понравившихся картинок, из разных источников». Теперь его тело украшают синтоистский храм, «дракон и мужчина, который может в него перевоплощаться (это показано через то, что у обоих одинаковые глаза)» и «просто красивая девушка». Эта татуировка, кстати, попала в репортаж британского таблоида The Sun о двух тату-фестивалях, прошедших одновременно в Сибири и Калифорнии.
По оценкам организаторов, за три дня местного фестиваля мастера создали около сотни новых рисунков. Пожалуй, для конформистов и консерваторов, не приемлющих татуировки, но озабоченных общественным мнением, это повод задуматься: не будут ли лет через 50 на пляже косо смотреть на их необычно голую, белую кожу? Впрочем, хочется надеяться, что в будущем человечество научится менять кожу и другие органы столь же легко, как чехлы для «айфона». И не смотреть косо на эксперименты со внешностью.